Право крови - Страница 61

Собравшиеся расходились, посмеиваясь.

– Ваше Величество, – обратился Фоконберг к королю. – Я все еще держусь впереди вашего центрального квадрата. Мы условились, что охватить врага назначено крылу герцога Норфолка, но у меня возникла мысль насчет… этого снегопада. Со мной тысяча лучников. Я мог бы использовать их как сюрприз, обрушив с вашего позволения их стрелы на головы тех, кто нас выжидает. Если только герцог Норфолк не возразит против таких действий с моей стороны.

Эдуард повернулся, пряча свое беспокойство за улыбкой. Надо же, с какой легкостью дядя Уорика именует его королевским титулом – приятно слуху! Как будто так было всегда.

– Находись милорд Норфолк здесь, он бы, возможно, так и поступил, – ответил Эдуард. – Но, похоже, мое наиболее сильное крыло отошло дальше, чем я хотел бы… Да, лорд Фоконберг, я даю вам свое разрешение. И подошлю вам еще тысячу лучников, если вы на протяжении одной мили замедлите ход.

Видя, что Уорик медлит уходить, Эдуард улыбнулся.

– Ричард, ты будешь вместе со мной держать центр? – спросил он.

– Безусловно да, Ваше Величество, – довольно ответил граф.

В такой момент он мог лишь благоговейно покачивать головой над молодым королем, возникшим словно из праха.

Эдуард повернулся и пристально оглядел воинские ряды. Глаза людей стали яркими от волнения. Правитель ощутил это и отложил свои тревоги насчет Уорика и восьми тысяч человек, растаявших в снежной пелене как раз тогда, когда они были нужны сильнее всего.

– Ну что, ребята! Сегодня мы свергнем короля, который засиделся лишку. А это, – он указал на труп Клиффорда, – был всего лишь его пес.

В ответ раздался дружный рев, и армия возобновила свой марш, усердно топая, чтобы как-то оживить занемевшие от мороза ноги. Мертвая тишина вокруг разошлась, сменившись порывистым ветром, жалящим голые лица и руки. Не было больше призрачного безмолвия, но стужа сделалась только хуже. Она словно гнала людей вперед, царапая льдинками и без того заиндевелую кожу. Многие из солдат поглядывали по дороге налево и направо, неизменно разочаровываясь тем, как слабо виднелись их ряды. Воздух был густ от снежных хлопьев, которые немилосердно секли лицо и забивались в любую складку и прореху на одежде. Ослепленные снегом, люди дрожали на ходу, но могли лишь продолжать свой путь, опустив головы.

* * *

Уильям Невилл, он же лорд Фоконберг, подгонял свой левый квадрат, чтобы тот выдвинулся перед центром короля, и для этого то и дело понукал своих капитанов быстрее одолевать заснеженные поля. Его разведчики исчезли впереди в буранной пелене, а самим Фоконбергом двигало единственно стремление как можно скорее сблизиться с построениями Ланкастеров. Он со своими людьми сегодня уже вкусил битву, напоминавшую больше избиение, где три тысячи наваливаются на четыре сотни, причем половина этого отряда была вооружена лишь луками без стрел да ножами. Вопиющая разница не трогала его солдат. Наоборот, легкая расправа подбадривала их и увлекала. Сам Уильям десяток раз наблюдал, как то один, то другой его молодец рубит тесаком лежачих, чтобы раздробить кости и чтобы жаркая красная капель забрызгала снег. Эти ребята были яростны и одновременно умелы в обращении с выданным им оружием. Молодцы что надо, не подкачают.

Однако в данный момент его внимание было направлено на лучников, которые все еще тянулись с полными колчанами стрел, по две дюжины на брата. Скача верхом возле их строя, Фоконберг поглядел наверх. Чувствовалось, что ветер усиливается и задувает с юго-запада, порывисто обдавая людей льдистой стужей. На белом фоне даже появились темные пятна: это ветром сорвало снежный покров с кустов и одиночных деревьев, на которые, впрочем, вскоре наносило новые комья.

Где-то невдалеке располагались ряды короля Генриха и королевы Маргарет – Невилл был в этом спокойно уверен. Несколько человек, захваченных нынче утром в плен, рассказали все, что знали, выбалтывая что угодно во спасение своей жизни. Пощадили их или прикончили после этого, Фоконберг не знал, да и дела ему до этого не было. Его заботила лишь близость ланкастерского лагеря. Люди шли уже добрую половину утра, хотя продвижение несколько замедлялось растущими сугробами. Назвать землю плоской было нельзя: мимо тянулись холмы с затерянными фермами, вокруг которых с испуганным блеянием шарахались овцы. Люди Уильяма без всяких сетований сходили по склонам и взбирались на эскарпы, пересекали долы и лощины. Неизвестно, делали ли они это ради него, их лорда, или же из-за прорезавшегося почитания к своему новоиспеченному королю Эдуарду Йоркскому. Но по большому счету это не важно. Лучникам был отдан приказ расширить своими рядами фрунт, и они несли драгоценные луки, завернутые для сохранности в промасленное тряпье. Отсутствие доспехов и оружия с длинными древками делало их уязвимыми для конников, но Фоконберг, как командир, шел на этот риск, тем более что тот был за их счет. Ветер за спинами воинства все крепчал, толкая его в зубы врагу. По сути, это тоже было им всем на руку.

Наконец, на спуске склона Уильяма Невилла отыскали два его разведчика. У одного из них от прыжков по колдобинам охромела лошадь, однако главная суть для них сводилась к тому, чтобы вообще уцелеть. Лорд свысока кивнул спешившемуся юноше, и тут же подлетел и натянул поводья еще один, при соскакивании чуть не оступившись от волнения. Оба на морозе раскраснелись и теперь наперебой указывали туда, откуда прискакали. Простые жесты оказались к месту: снег уплотнился, вихрясь и кружась на ветру – так, что весь мир, казалось, исчез в пляшущем тумане из белых хлопьев.