Право крови - Страница 126

126

Граф отер со лба пот, определяясь с решением. Сценарий своего поражения он продумал еще в те месяцы, когда король Эдуард сидел у него в плену. Корабли с сундуками монет отбыли в принадлежащие ему во Франции владения, о которых по эту сторону Ла-Манша не знала ни одна живая душа. При первой же угрозе все было готово к стремительному побегу. Однако того, что обвинение будет предъявлено еще и мужу его дочери, Уорик не ожидал.

Брат и Ричард Глостер не сводили с него глаз в ожидании ответа. Времени в обрез, надо действительно торопиться. Побережье отсюда в двух днях езды, а уже там, в бухте, в любое время суток готов к отправке небольшой, но ходкий бот с экипажем из четырех человек. Дочь со своим мужем сейчас находятся в живописном имении в тридцати милях к югу – они ждут, когда Изабел разрешится от бремени первенцем.

– Кларенс уведомлен? – сухо спросил Уорик. Брат короля качнул головой. – Так. Лучше, если он прибудет сюда вместе с Изабел. Мать она, будучи на сносях, тоже захочет взять с собой. Здесь недалеко, к тому же дорога не одна. Если король послал армию, это замедлит им ход. А если всего горстку людей, то мы, в случае чего, сможем прорваться. – Епископ хотел что-то сказать, но он упреждающе поднял руку. – Нет, моих жену и дочь я на милость Элизабет Вудвилл не оставлю. Вы отправили гонца к Джону?

– Я – да, – ответил Джордж. – Я бы тоже не советовал тебе оставлять Изабел и Анну. Пошли к Кларенсу гонца на свежей лошади. А то я на этом седле расколотил себе весь зад, и еще тридцать миль скачки не выдержу – это же день в пути и день обратно? О боже, Ричард, люди Эдуарда к этой поре будут уже здесь!

Уорик чертыхнулся, пытаясь сосредоточиться.

– Самым быстрым будет двинуться вдоль побережья и оттуда съездить за ними на лошадях. Тем не менее я заранее пошлю к ним гонца попроворней, чтобы он обеспечил им несколько часов форы, прежде чем я за ними прибуду. Ну а как ты, Джордж? Ты едешь?

Брат Уорика глянул на молодого герцога Глостерского и пожал плечами.

– Вообще-то нас с Ричардом не поименовали. А значит, и мое помилование вроде как в силе. Не думаю, что Эдуарду есть до меня дело – разве что у его женушки… Это она у нас Ева в английском саду Эдема. И тебе ее надо ох как остерегаться!

– Меня всю жизнь то одна, то другая волчица цапает за горло, – невесело махнул рукой граф Уорик, – так что я уже привык. Ну а тебе удачи, Джордж. Буду признателен, если ты приглядишь за нашей матерью. Она нынче наполовину слепа, и уж не знаю, сколько у нее сохранилось ума и памяти. Уверен, она оценит твою доброту.

Братья поглядели друг на друга, четко сознавая, что если когда и свидятся, то лишь через несколько лет. Джордж раскрыл руки, и они крепко обнялись. Щетина брата остро скребнула Уорика по щеке.

Герцог Глостерский Ричард переминался с ноги на ногу, с нервным румянцем на щеках. Ему граф сердечно пожал руку:

– Благодарю за то, что решился меня предупредить. Я этого не забуду.

– Я всегда знал вас как хорошего человека, – проговорил Глостер, глядя себе под ноги.

– Хорошего, да как видно, недостаточно, – сказал Уорик с глубоким вздохом и напоследок улыбнулся своему брату-епископу. – Твои молитвы, Джордж, будут как нельзя кстати.

В ответ церковник сотворил в воздухе крестное знамение, под которым его брат склонил голову, вслед за чем бегом и уже без оглядки направился к дому.

При всех бессчетных часах, потраченных Ричардом Уориком на обдумывание бегства в случае, если начнется преследование, все складывалось неожиданно гладко. Команда бота к приезду загадочным образом отсутствовала, но обнаружилась в местной таверне – изрядно навеселе, но к делу все-таки годная. Как видно, столько недель бесплодного ожидания не лучшим образом сказались на дисциплине.

С выходом в море Уорик немного успокоился. Где он сейчас, никто не знает, а ему бы только добраться до замечательной шестидесятифутовой «Троицы» в причале Саутгемптона, а уж там тебе и матросы, и припасы, и монеты. Забрать дочь с мужем тоже оказалось несложно. С погодой на море (предстояло два дня пути) и то везло.

Когда бот бросил якорь, Изабел с Кларенсом уже дожидались на пристани. Уорик лишь подивился размеру живота своей дочери, принимая ее на борт с утлой лодчонки. Его жена Анна заняла место на открытой скамье, хотя там не было ни тени, ни защиты от водяной мороси. Изабел, ухватив мать за руки, огляделась темными истомленными глазами в явном ужасе от хрупкости этой посудины. Ее муж в своем паническом стремлении бежать прихватил с собой два больших мешка с добром, но ни единого слуги. Молодой герцог Кларенский беспрестанно суетился возле своих тещи и жены. Он пристраивал Изабел на одеялах по возможности удобнее, в такой ее близости к родам.

Четверка моряков все еще не вполне пришла в себя, хотя парус поставила, и тот быстро наполнился ветром. Бот снова отчалил от берега и пошел колыхаться вдоль побережья. Они плыли в сравнительной безопасности, под крики чаек в вышине. Мертвенно-бледная Изабел сидела, неловко подобравшись от мешков в ногах, и ежилась под дыханием ветра и мороси. Уорик пытался расслабиться, но его взгляд все равно был неуклонно направлен вперед. Четверо моряков жили как бы своей отдельной жизнью, по очереди пристраиваясь на ночлег. Справа снижалось за холмы солнце, и его сияние багряно-золотистым столпом стелилось по зеркальной млечности моря. Затем в зыбком сумраке взошла луна, которая пролегла серебристой дорожкой через гладкую уснувшую поверхность воды. Вместе с морем, казалось, уснуло и время – на его плавный ход указывало лишь призрачное коловращение звезд.

126