Право крови - Страница 11

На совет были созваны и с полдюжины баронов помельче. Радовало глаз, что лорда Джона Клиффорда поместили среди них на скамье, где они теснились, как школяры перед уроком. Это Клиффорд убил при Уэйкфилде сына Йорка, а затем победно размахивал окровавленным кинжалом над его отцом. Как уважать человека после такого, будь он даже образцом добродетели? Лично Дерри считал Клиффорда напыщенным слабаком, глупцом с полой сердцевиной.

Удивительно, как далеко и быстро – можно сказать, на собственных крыльях – разлетелась молва о зарезанном сыне Йорка, так что сеть осведомителей Брюера спустя некоторое время многократно сообщила об одном и том же на разные лады. Шла весть и о том, что королева идет на юг с войском из воющих и лающих северян, вместе с которыми ступают крашеные дикари с шотландских гор. Что она-де своими руками взяла отсеченную голову Йорка и окропила его кровью свою рать, радуясь побиению безвинных юношей. Эти россказни звучали так цветисто, что оставалось гадать, не стоит ли за ними чей-нибудь яркий ум наподобие Дерри, или же это обычная людская склонность к безжалостному украшательству.

Секретарь Брюера закончил излагать подробное описание сил Уорика, собранное и составленное из донесений дюжины людей вроде Лавлейса, из которых постепенно сложилась картина, по всей видимости, довольно точная. К началу битвы расклад, безусловно, поменяется, сменятся и диспозиции армий, но пока можно быть уверенным. Уорик врылся в землю. Позволить себе сместиться он больше не может. Шпионских дел мастер скрытно кивнул своему человеку и поднял глаза в ожидании встречных доводов в защиту и опровержение изложенного.

Первым взялся говорить барон Клиффорд – в нос, лающим голосом, от которого у Дерри невольно сводило скулы:

– Вы изволите двигать нашу армию, как фишки в нардах, Брюер? По-вашему, так должна вестись война? А вот нам так не кажется!

От Брюера не укрылось это самое «нам», «наши». Шесть лет Джон Клиффорд все пытался протиснуться в ряды ноблей, потерявших своих отцов, встав таким образом на одну доску с графом Перси Нортумберлендским и Сомерсетом. Ни тот, ни другой зуба на него не имели, но и особой приязни к барону, судя по всему, не испытывали. На первые его вопросы Дерри предпочел не отвечать в силу их риторичности. Пусть вначале выпустит пар.

– Это как же понимать? – кипел желчью Клиффорд. – Шпионы, нищеброды и карманники берут на себя право решать, как и каким образом королевской армии выстраиваться на позиции? Ушам своим не верю! Из того, что вы говорите, может показаться, будто Уорику присущи честь и доблесть, в отличие, понятно, от вас! Вы говорите, что он встал на дороге в Лондон, преградив нам путь. Да! Именно так ведут войну люди чести, Брюер: бросают врагу вызов, без всяких там уловок и ухищрений. Я ужасно удручен тем, что мне приходится слышать. Просто ужасно.

Маргарет на это, увы, молчала. У нее самой уже был безрадостный опыт командования – та неудачная битва на севере, – и она предпочитала больше к нему не возвращаться. Более того, у них с Сомерсетом, вероятно, состоялся приватный разговор насчет того, чтобы она не прекословила его воинскому авторитету. Так что если кого и надо убеждать, так это Сомерсета, а не Клиффорда или даже графа Перси. Было бы легче, если б кто-то из них согласился с изложенной линией.

– Милорд Клиффорд, – начал Дерри (нельзя же сказать, что он напыщенный тугодум), для вескости говоря медлительно. – С вашей выучкой и опытом вы, должно быть, знаете, что бывают битвы, когда одна из сторон перед столкновением предпринимает обходной маневр. Так неоднократно бывало, когда крепости брались с фланга. Вот и все, что я предлагаю. Моя задача и ответственность в том, чтобы обеспечить милордов всеми сведениями, которые могут им пригодиться.

Джон открыл рот, чтобы что-то сказать, но шпион продолжал, сохраняя льдистое спокойствие:

– Милорд, Уорик сделал крепость из дороги на Лондон, установив там пушки и заграждения, прорыв рвы и насыпав валы, не считая других препятствий, которые нам придется одолевать. Все мои осведомители… – Клиффорд при этих словах спесиво фыркнул, и Дерри с нажимом повторил: – Все мои осведомители в один голос говорят, что он стоит лицом к северу. Да, милорды. И мне кажется, самым разумным было бы обойти его укрепления и избежать таким образом самой коварной части воздвигнутого им рубежа обороны.

– И показать страх перед уступающей силой! – злобно выкрикнул барон. – Показать нашим товарищам, что мы воспринимаем невиллских собак всерьез, что мы уважаем изменников и обращаемся с ними, как с ровней, вместо того чтобы смести их, как дохлых ос, и спалить. По тем же сведениям, мастер Брюер, у нас в поле дополнительно пять тысяч человек! Вы это будете оспаривать? В борьбе с Йорком мы победители! К тому же мы превосходим этих кентских крестьян и лондонскую голытьбу числом – и при этом вы заставляете нас вилять и прятаться, чтобы мы выглядели как мальчишки, лезущие в чужой сад за яблоками! Скажите мне, где здесь честь?

– У вас превосходный набор фраз, милорд Клиффорд, – натянуто улыбнулся Дерри, – но у вас есть еще шанс сберечь жизни вверенных вам людей, нанести урон Уорику или даже вовсе уничтожить его, не сокрушив свои ряды о возведенные им укрепления. Милорд, я усматриваю немного чести в…

– Мастер Брюер, – пробурчал, поднимая руку, Сомерсет, – я полагаю, этого достаточно. Ваш спор не крепчает, а просто повторяется. Я уверен, основные аргументы мы уже уяснили.

– Да, милорд, – потупил голову Дерри. – Благодарю.