Право крови - Страница 103

103

– Создан быть моим королем, – с сипловатой истовостью прошептала Элизабет.

Она приподняла лицо для поцелуя, и ее муж, в три шага пройдя через комнату, приник и длительно поцеловал ее в губы. Потерявшая сосок малютка при этом завозилась и плаксиво сморщила личико.

– Я хотела бы назвать ее Сесилией, в честь твоей матери, – отзываясь на неуклюжую мужскую ласку, нежно сказала королева. – Если девочка будет жить, она станет тобою гордиться.

– Моей матери будет приятно. Хотя, если честно, Элизабет, я был бы больше рад сыну.

– Милый, для почитания тебя в старости понадобятся дочери. А еще они – будущие невесты, которые через свое замужество будут крепить королевство и приводить в твой стан союзников. О своих нынешних малютках ты в будущем не пожалеешь, ни об одной из них.

– Да знаю, знаю. Но мальчик… Я бы показал ему, как охотиться с соколом на голубей и кроликов, как всего лишь с собаками и ножом ходить на вепря, как наращивать силу для сражения в доспехах… – Эдуард мечтательно вздохнул. – Я… Я ведь и сам был мальчишкой. И те свои годы вспоминаю с отрадой. Я сделал бы его пажом при рыцаре – может, при одном из твоих братьев. Чтобы он постиг, какой это тяжкий труд – состоять на королевской службе.

– Я была бы рада, – одобрила правительница. – И для сына ты был бы прекрасным наставником. Так что в следующий раз обещаю постараться. Надеюсь только, что твое обучение будет предусматривать и защиту на тот случай, если ему бросят вызов будущие сыновья твоего брата.

– Опять ты за свое? – отпрянув, досадливо бросил Эдуард. – Я же говорил: поспешности я не допускаю. Уже пройдено испытание и временем, и терпением. Прошение подано несколько месяцев назад, и знаешь, я не вижу никакой опрометчивости в том, чтобы все вотчины и богатство Уорика со временем перешли к моему семейству, прямиком под мою крышу!

– Эдуард, пойми, это важно. Я уже жалею, что это никак нельзя обойти. Если ты допустишь женитьбу Джорджа на этой Изабел Невилл, то он унаследует сотни маноров и угодий – сотни, а не десятки. Замки, деревни, города… Уорик и Солсбери нынче срослись воедино, это самое крупное наследие крупнейшего состояния в Англии.

– Которое, получается, я вручаю своему брату! Они с Изабел подходят друг другу по возрасту. Они даже любят друг друга, как он мне говорит. Кто я такой, чтобы отказывать брату в его любви, тем более что в приданое ему достанется добрая половина Англии?

Элизабет поджала губы, с трудом сдерживаясь. Она заправила грудь в платье и хлопнула в ладоши, подзывая служанку. Малютка расхныкалась, но все равно была передана с рук на руки: на кухнях сидит кормилица, пускай докармливает.

Когда они с супругом остались одни, королева, сцепив перед собой ладони, подалась вперед.

– Эдуард, муж мой. Нет слов, чтобы описать мое восхищение пред тобой: ты истинный хозяин своему дому, что бы мы с тобой под этим ни подразумевали. Если ты скажешь мне, что это твое последнее слово, то я его приму, клянусь тебе. Но вдумайся только в одно: твоя кровь не королевской линии. – Видя нарастающий гнев мужа, она чутко вскинула руку. – Прошу тебя, выслушай. Твой прадед, Эдмунд Йоркский, был у короля четвертым сыном. До короны, которую ты сейчас носишь, он не дотягивался, однако был богат. Он удачно женился, а его сын и внук оба вышли и телом, и умом. Оба стяжали огромные состояния, а заодно и титулы – за счет браков и по заслугам, – и в итоге твой отец возвысился настолько, что мог и вовсе претендовать на престол.

– Я понимаю, – отрывисто кивнул правитель.

Это и впрямь читалось по его поджатой челюсти, но Элизабет с напором продолжала доносить до него смысл своих слов, чтобы уж окончательно и наверняка.

– Твой брат Джордж Кларенский – тоже сын своего отца. Он тоже вышел и умом, и силой. Если ты позволишь ему обрести в браке состояние Уорика, то со временем он может бросить тебе вызов – если не он, то его сыновья или внуки. Таким образом ты посеешь грядущую беду – войну между кузенами и братьями. Прошу тебя: при всей уязвленности, которую, возможно, придется испытать Джорджу, отвергни этот брак, ради своих собственных детей.

– Такой довод я ему выдвинуть не могу, – мрачно возразил Эдуард. – Ты хочешь, чтобы я сказал ему: «Джордж, я не хочу, чтобы ты преуспел, а то вдруг твои сыновья станут угрожать моим», – так, что ли? Да это же ответ труса, Элизабет! По-твоему, я должен остерегаться своих родных братьев, Джорджа и Ричарда? Учти, моя мать Сесилия не растила слабаков, но не растила она и предателей. А потому я не держу страха ни перед братьями, ни перед их сыновьями.

– Возможно, хотя твоя линия не самая чистокровная. Теперь ты король, Эдуард. Тебе нужно смотреть дальше, на тысячу лет вперед, начиная от малышек, которых я вскормила собственной грудью. Джордж Кларенс произведен в герцоги твоей рукой. Пускай удовольствуется этим. Я найду ему другую жену. Ну а если он решит сделать Изабел Невилл своей конкубиной, это, разумеется, его дело. Таковы должны быть решения и преференции истинного короля. Твой брат это поймет.

– Но ведь он спросит меня о моих доводах? – потерянно спросил монарх.

Супруга ответила ему улыбкой.

– Если очень уж надо, можешь сказать, что не доверяешь его тестю. Или что девица бесплодна, или что луна в урочный час была темна. В сущности, это не важно. Он дал клятву, что будет служить тебе верой и правдой. Если что, напомни ему об этом.

* * *

Несмотря на то что на холоде было пройдено всего-то пять или шесть миль, Уорика одолевала задышливость. Поместье Миддлхэм к зиме утихло. Половину огромного дома заперли и заколотили досками, заделав окна, чтобы там не поселились птицы и летучие мыши; но все равно какая-нибудь сова или воробей непременно там обоснуется. Так было всегда, и по весне первым делом приходилось очищать дом от мелких трупиков, на вес гораздо мельче, чем на вид.

103